Цивилизация
Большая пресс-конференция президента Владимира Путина состоялась в здании Центра международной торговли. Журналистов подвозили на мероприятие на специальных темно-синих микроавтобусах от метро, а перед ЦМТ были припаркованы несколько полицейских машин и автозаков – видимо, на всякий случай. Случая, впрочем, не представилось – никаких пикетов или акций никто не проводил.
Региональные журналисты бодро знакомились друг с другом и удивлялись угощению – элегантным бутербродам на хлебе зеленоватого и желтоватого цветов. Бутерброды запивали апельсиновым и яблочным соком, после чего проходили в зал.
— Буду про пенсии спрашивать, — говорила корреспонденту «Газеты.Ru» женщина в меховой жилетке. — И позову приехать к нам в гости, в Коми.
— Я задавать вопрос не буду, не все же ходят на пресс-конференции задавать вопросы. Я послушаю, — сказала «Газете.Ru» представительница прессы Мордовии. Однако на пресс-конференции этот регион выступил мощно: слово дали сразу нескольким местным журналистам, выступали они в крайне лояльной манере, которая резко контрастировала с настроем федеральной прессы.
Большинство представителей региональных СМИ планировали задавать вопросы по социальной политике или решать какие-то конкретные региональные проблемы. Некоторые держали в руках заранее приготовленные плакаты, некоторые – с лаконичными надписями «Питер», «Магадан», «Якутия», другие – с призывами «Ингушетия просит слово», «Народ просит слово», «Крестьяне просят слово», третьи — с весьма экзотическими «Регион, в котором пришили отрезанную голову», «Лед», «Часы» и так далее.
Пресс-конференция началась вовремя: сначала на сцене появился пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, потом, после бодрой музыки, вошел Владимир Путин.
Кому давать слово, решал Песков – Путин включился в процесс выбора журналистов только под конец пресс-конференции.
Первый вопрос задавала Ксения Соколова из журнала «Сноб». Она поинтересовалась, считает ли Путин адекватным ответ Госдумы на принятый американцами «закон Магнитского»и не смущает ли его, что дети-сироты, которых депутаты запрещают усыновлять гражданам США, «становятся инструментом в политической борьбе».
Всего тема ответа России на «акт Магнитского» с повторяющимся жестким вопросом журналистов о том, считает ли Путин предлагаемые меры адекватными, прозвучала в ходе пресс-конференции 8 раз.
Путин Соколовой, как и всем остальным позже, объяснил, что такой запрет он поддерживает: «Насколько я знаю опросы общественного мнения, подавляющее число граждан Российской Федерации вообще негативно относится к тому, что иностранцы усыновляют наших детей. Нам нужно самим этим заниматься. Дело не в конкретных людях, американских гражданах, которые усыновляют наших детей… это добрые порядочные люди. Реакция депутатов Государственной думы не на эту деятельность, а на позицию американских властей». Дальше президент говорил о равнодушии американской Фемиды, освобождающей «от уголовной ответственности людей, которые явно совершили уголовное деяние в отношении ребёнка»; о том, что у Америки самой полно проблем с правами человека; вспомнил Абу-Грейб и Гуантанамо, заметив, что США «годами держат людей в тюрьме без предъявления обвинения», «внутри собственной страны легализовали пытки».
Ответ Путина журналистов не удовлетворил. Корреспондент газеты «Аргументы и факты» Александр Колесниченко сказал Путину, что сам, как усыновитель, считает предлагаемые меры «людоедскими» и что президента обманывают, когда говорят ему, что людей, которые готовы заботиться о сиротах, хватает и в России.
«Я ещё раз говорю, они просто не допускают российских представителей к этим проблемам, даже в суд не пускают в качестве наблюдателей. Я считаю, что это неприемлемо… Что же здесь нормального, если вас унижают? Вам это нравится? Вы садомазохист, что ли? Страну не надо унижать. То, что нам нужно совершенствовать свою систему, – это правда. И, кроме всего прочего, ведь мы не запрещаем в принципе усыновление иностранцами. Кроме Соединённых Штатов существуют и другие страны», — возмутился в ответ Путин.
Новый вопрос про «антимагнитский акт» прозвучал уже через несколько минут от корреспондента «Эха Москвы» Инессы Земмлер: «Так вы подпишете этот закон или нет?» Второй вопрос корреспондента был посвящен состоянию трассы М-10 Москва — Санкт-Петербург.
Вынужденный продолжать тему запрета на усыновление российских сирот американцами Путин сказал, что закона «не видел пока» и примет решение «в зависимости от того, что там написано», но повторил , что «в целом» его поддерживает.
После этой массированной атаки некоторое время с подачи Пескова вопросы задавали региональные журналисты. Сосед корреспондента «Газеты.Ru», тихо сидевший с маленькой табличкой «Слово просят крестьяне», внезапно был Песковым замечен и получил требуемое слово. Корреспондент представился Олегом Каштановым из «Известий Мордовии» и рассказал Путину про урожай сахарной свеклы, не забыв поблагодарить за поддержку празднования 1000-летия республики и поведав о проблемах субсидирования аграриев.
Вопрос был зачитан по бумажке, на которой он был заранее напечатан.
Впрочем, после нескольких вопросов региональных журналистов про конец света, российское гражданство актера Жерара Депардье, молодежные патриотические организации и деление России не на регионы, а на губернии, дискуссия вновь вернулась в политическое русло.
Слово получила корреспондент «Новой газеты» Диана Хачатрян. Она сказала Путину, что на сайте их издания собрано уже более 100 тысяч подписей против запрета на усыновление российских сирот американцами, а также поинтересовалась, что сам Путин считает своими ошибками.
«Насчёт подписей я считаю, что это должно быть рассмотрено в Государственной думе. Что касается ошибок, то… Кто из нас без греха или кто из вас без греха, пусть первым бросит в меня камень – известная библейская истина. Наверное, ошибки были. Но говорить о том, что они были какими-то системными, сказать о том, что я сейчас, оглядываясь назад, хотел бы обязательно что-то исправить, я вот думаю и говорю абсолютно искренне: если бы такое было, я бы сейчас об этом сказал», — отвечал Путин.
Впрочем, двое региональных журналистов все же задали Путину острые политические вопросы. Мария Соловьенко из приморской газеты «Народное вече» спросила у Путина по поводу коррупции в Министерстве обороны и экс-министра Анатолия Сердюкова – «как вернуть эти деньги, которые они уворовали?».
«Маша, садись, пожалуйста. Сейчас я отвечу», — начал Путин. «Спасибо, Вова», — парировала Мария Соловьенко.
«По поводу того, что уворовали или не уворовали. Я уже пояснял свою позицию: я никого не оправдывал. Я действительно назначал Сердюкова в своё время. И он в целом, что касается реформирования Вооружённых сил, двигался, в целом, в правильном направлении. Вопрос во внешних формах проявления отношения к людям. Это отдельный вопрос. Человек в погонах заслуживает к себе уважения… Люди в погонах – это особая каста, и к ним нужно с особым уважением относиться», — несколько двусмысленно объяснил Путин, добавив, что по делу Минобороны будет проведено самое тщательное расследование.
Омская журналистка Инна Сальникова спросила у Путина, почему прямые выборы губернаторов только вернули, а теперь Дума вновь обсуждает их возможную отмену. «Инна, послушайте меня внимательно, и прошу вас больше к этому вопросу не возвращаться… Мы талдычим уже, вокруг этого вопроса пляшем много-много лет, ну выслушайте хоть один раз и услышьте меня: мы за, и я лично за прямые выборы губернаторов…» — демократично начал Путин, а затем долго объяснял про специфику национальных республик, людям в которых надо дать возможность «в соответствии с их традициями и с их культурой принимать такие решения, которые будут оптимальными и избавят нас от национальных и межэтнических религиозных конфликтов».
Пресс-конференция подходила к концу. Региональные журналисты продолжали то вступаться за права «сов», то предлагать назвать один из островов именем Путина, то приглашать его на рыбалку, то сравнивать с Дэн Сяопином. Корреспондент из Всеволожска даже передала президенту привет от его старых учительниц.
— Последний вопрос, пожалуйста, — объявил Песков.
— Дайте слово интернету, — закричали сидевшие рядом корреспонденты «Газеты.Ru» и «Ленты.Ru».
— Газета «6 соток», пожалуйста, — невозмутимо продолжил Песков.
Впрочем, после того как бывший главред, а ныне — внештатный сотрудник газеты «6 соток» и депутат Госдумы Андрей Туманов задал Путину очередной садоводческий вопрос, корреспонденты интернет-СМИ решили не сдаваться, хотя Песков смотрел сквозь них.
Наконец, крики были услышаны самим Путиным. Первым слово получил журналист «Ленты.Ru» Илья Азар. Он спросил у Путина, не намерен ли тот обратить анонсированные в недавнем послании Федеральному собранию милосердие и «духовные скрепы» на узников по делу о беспорядках 6 мая, например на слепнущего в СИЗО Владимира Акименкова, а также поинтересовался, как получилось, что главным врагом России оказался мелкий и незначительный грузинский политик Гиви Таргамадзе.
Путин отвечал, что Таргамадзе – «совсем не враг Российской Федерации, он человек, который пытался (и, может быть, до сих пор это делает) подстрекать граждан Российской Федерации к совершению противоправных действий, которые могли выражаться в совершении террористических актов, к незаконному захвату власти». По поводу сидельцев по «болотному делу» заметил, что не думает, «что за участие в массовых акциях, даже если они были проведены с нарушением закона, нужно сажать в тюрьму», но особо подчеркнул, что «недопустимо абсолютно рукоприкладство в отношении представителей органов власти». Далее сказал, что деталей дела и фамилий не знает, но обещал «посмотреть». «Если это связано с тем, что я сказал (с насилием в отношении сотрудников полиции. – «Газета.Ru»), я вмешиваться не буду», — отрезал глава государства.
Наконец, слово дали корреспонденту «Газеты.Ru», которая спросила президента о причинах падения рейтингов власти и роста количества недовольных курсом правительства и курсом нынешней власти, уточнив, «не связано ли это, например, с разницей в условиях содержания 18-летней обвиняемой по «болотному делу» Духаниной и бывшей чиновницы Васильевой; с тем, что, с одной стороны, у нас в реактивном порядке принимается ответ на «закон Магнитского», хотя значительная часть общества хочет дискуссий по этому поводу, выступает против этого, и, с другой стороны, совершенно не слышат тех людей, кто к власти нелоялен?»
Путин отвечал, что «вопросы, связанные с рейтингами, во-первых, всегда очень приблизительны», и усомнился, что «это так напрямую коррелируется» с названными проблемами. Корреспондента «Газеты.Ru» президент весьма эмоционально упрекнул в недостаточном либерализме: «Вы сейчас сказали про Васильеву, которая находится под домашним арестом. Совсем недавно я от представителей вашей среды (либеральной. – «Газета.Ru») слышал совсем другие речи: «Разве можно за экономические преступления сажать в тюрьму?!» Вы будьте тогда последовательными, пожалуйста. Будьте последовательными!» — призвал Путин, пояснив, что Васильеву подозревают в совершении не уголовного, но экономического преступления и «процесс доказывания там довольно сложный». Комментировать причины разницы в условиях содержания Духаниной и Васильевой, причины роста недоверия людей к власти и отсутствие у власти желания диалога с гражданами, которые ее поддерживают не во всем, президент не стал.
Агентство Reuters задало вопрос о судьбе Михаила Ходорковского, поинтересовавшись у Путина, не достаточно ли тот отсидел, а также открыто усомнившись в независимости российского суда.
В ответ Путин вспомнил, что второй судебный процесс по делу ЮКОСа проходил, когда он президентом не являлся, а был премьер-министром, в очередной раз призвал не представлять это как «какое-то политическое дело», в то время как «речь идет чисто об экономическом преступлении», и завершил это пожеланием: «Я уверен, что, когда в соответствии с законом все будет нормально, Михаил Борисович выйдет на свободу. Дай бог ему здоровья».
Наконец, возможность задать вопрос дали корреспонденту The Los Angeles Times Сергею Лойко. И снова в зале прозвучало имя Сергея Магнитского.
Лойко, напомнив слова Путина, комментировавшего хищения в «Оборонсервисе» и роль Сердюкова, «что у нас не 37-й год», спросил, почему для «Сергея Магнитского в 2009 году вполне себе наступил 37-й год, и он настанет для полутора тысяч детей-сирот, из которых 49 детей тяжело больны и их готовы принять американские семьи».
«По поводу Магнитского...» — начал Путин, но сразу прервался из-за аплодисментов вопросу Лойко в зале. «Это что?» — раздраженно спросил Путин. «Поддерживаем вопрос», — закричали из зала.
Путин впервые за всю пресс-конференцию едва ли не оправдывался, что узнал о трагедии из СМИ, «деталей этого трагического случая гибели человека в СИЗО» до сих пор не знает. Однако быстро перешел в наступление, сказав, что если бы не Магнитский, «американские законодатели, избавившись от одного антироссийского, антисоветского акта – Джексона — Вэника (а они вынуждены были это сделать по экономическим соображениям)… нашли бы другой повод» для принятия нового антироссийского закона. Дальше снова заговорил о том, что и в американских тюрьмах полно людей умирает, и, не скрывая раздражения, завершил тем, что в целом настроение депутатов Госдумы, принявших свой ответный закон, ему понятно.
После этого вопроса слово еще надолго отдали представителям регионов. Путина просили передать привет маленькой дочке, благодарили за заботу о рыбаках, приглашали выпить грузинского вина, поздравляли с Днем чекиста и передавали привет из Якутска.
Наконец, спустя примерно четыре с половиной часа после начала Путин объявил об окончании пресс-конференции.
Через несколько часов стало известно о ее главной жертве. Чеченская газета «Путь Кадырова» была закрыта администрацией района, где ее выпускали.
Глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что у его семьи не спросили мнения, согласны ли они, чтобы именем Кадырова назвали газету. Название газеты, когда корреспондентка только начала задавать вопрос, вызвало смех в зале. Путин сурово призывал журналистов уважать память Ахмата Кадырова.
Газету это не спасло.
